«Грязные деньги» и «русские британцы» на просторах Туманного Альбиона

По данным британской статистики, в стране проживают от 50 до 75 тысяч человек, местом рождения которых является Россия. Учитывая, что значительная часть из «русских британцев» — люди небедные, которые переехали в Лондон и его окрестности в том числе из-за бизнес-проблем, неудивительно, что английские суды часто разбирают «русские споры».

Об очередном таком споре 8 января написала газета The Times. Если коротко, то Высокий суд Лондона пытается разобрать конфликт родившегося в России гражданина Великобритании Дмитрия Цветкова, который руководил кипрской франшизой крупного ювелирного бренда, и российских инвесторов Рустема Магдеева и Эмиля Гайнулина.

В декабре 2014 года Цветков, а также его инвесторы Рустем Магдеев и Эмиль Гайнулин получили эксклюзивные права на управление франшизой Graff в гавани Лимасола — месте, которое часто посещают богатые владельцы яхт, в том числе и из России. Инвесторы должны были закупить товар Graff на сумму 23,5 млн фунтов до открытия и затем продолжили покупать ювелирные изделия. Изначально, говорится в статье (перевод на сайте «Инопресса») бизнес шел так хорошо, что руководство Graff готово было дать своим партнерам еще одну франшизу на открытие еще одного магазина в Вене. Однако в 2016 году отношения между российскими инвесторами начали ухудшаться, и в том же году они поссорились. В декабре 2017 года Магдеев подал иск в Высокий суд Лондона, утверждая, что Цветков не выплатил ему займы на сумму 12,1 млн фунтов. Цветков отрицает какие-либо финансовые обязательства и во встречном иске утверждает, что Магдеев ополчился против него после того, как столкнулся с финансовыми трудностями. Цветков указывает, что Магдеев прибыл на встречу трех инвесторов на Кипре в 2017 году «с человеком, хорошо известным благодаря своим связям с организованными преступными группировками в Татарстане». Цветков утверждает, что Гайнулин изъял из кипрского бутика товар на сумму 47 млн фунтов, а Магдеев помешал продаже редкого брильянта в 40 карат, которая принесла бы им доход в 3,7 млн фунтов.

В действительности, репутация у Рустема Магдеева, мягко говоря, не очень. То его имя всплывает в достаточно странной истории давления «Уральского завода гражданской авиации» (УЗГА) на Опытно-конструкторское бюро (ОКБ) имени Симонова с целью получения контроля над предприятием.

Но громче всего Магдеев засветился, когда в апреле прошлого года суд в Казани постановил взять под стражу генерального директора ОКБ имени Симонова Александра Гомзина, об этом сообщило агентство «Прайм».

При этом, если верить агентству, Гомзин направил письмо в Федеральную службу безопасности, в котором утверждал, что в мае 2015 года Магдеев пригласил его на Кипр посетить церемонию открытия того самого ювелирного магазина Graff. А «в ходе посещения Республики Кипр Магдеев», как указывается в сообщении, «настойчиво предлагал» Гомзину «войти в кооперацию с крупным израильским бизнесменом, которого г-н Магдеев представил, как одного из крупнейших поставщиков израильских военных разработок, в том числе, беспилотных летательных систем».

Если к этому добавить, что имя Магдеева в некоторых СМИ связывают с ОПГ «Севастопольские», то картина оказывается вовсе неприятной.

Наивно полагать, что в Британии не понимают, какие споры приходится разбирать в Высоком суде Лондона и вряд ли горят желанием влезать в споры людей, которые имеют отдаленное отношение к островному государству. Так что большой вопрос — не станет ли это и подобное разбирательство причиной для «выдавливания» из страны не только сверхбогатых «олигархов», которые несут с собой политические проблемы, но и средней руки бизнесменов. Отдельного внимания заслуживает тема «грязных русских денег», которая наверняка зазвучит в лондонском суде, учитывая репутацию одного из фигурантов процесса — Рустема Магдеева. Скандал может оказаться громким, если учесть привилегированное положение британского бренда Graff, который неосмотрительно принял инвестиции Магдеева и Гайнуллина. При этом за Магдеевым стоит фигура руководителя Татарстана Рустама Минниханова (Магдеев был его помощником), а Эмиль Гайнуллин руководит крупной компанией-подрядчиком «Газпрома». То есть деньги могут оказаться не только «грязные», но и государственные, точнее, заработанные на государственных подрядах, что может сделать процесс особенно неприятным для респектабельной компании Graff.

Доктор политических наук, научный сотрудник колледжа Сент-Энтони Оксфордского университета Владимир Пастухов считает, что тема «грязных денег» действительно стала в Великобритании медийной после инцидента в Солсбери. «До этого она существовала на периферии общественного внимания, в основном вызывая интерес у юристов и банкиров, профессионально занимающихся как "чистыми", так и "грязными" денежными потоками. После атаки на Скрипалей тема стала общенациональным бестселлером, потому что ее перестали рассматривать в нравственно-этической плоскости, а стали на нее смотреть под углом зрения обеспечения национальной безопасности. Мол, "грязные деньги" — это инструмент влияния третьих сил на британскую политическую и экономическую систему. К сожалению, это внимание к "грязным деньгам" пока выглядит несколько односторонне и не самокритично», — указал политолог.

«Проблема в том, что Великобритания была не только одной из основных жертв отмывания денег (что правда, так как это привлекательное место для всех видов денег и их обладателей), но и важной частью механизма их отмывания. Огромную роль в деле отмывания денег играли британские компании-пустышки, которые регистрировались на Острове десятками тысяч, управлялись британскими зиц-директорами и от имени которых в "помоечных юрисдикциях", в том числе в странах Балтии, как теперь выясняется, почти во всех, в Скандинавии, открывались счета в банках, через которые собственно и проходили транзитом деньги. То есть, через саму Великобританию может быть транзит и не шел, но он осуществлялся при помощи зарегистрированных в Великобритании компаний и директоров, а значит при участии юристов, регуляторов и так далее. Вот этой частью проблемы никто особенно заниматься не спешит, а стоило бы», — отметил Пастухов.

«Ничего сверхъестественного при этом не происходит, так как в принципе все законы, препятствующие отмыванию денег в Британии, введены в действие давным-давно. Но их применение, скажем мягче, было достаточно формальным. Проверка "чистоты" зачастую сводилась к опросу самого вкладчика или нанятого им юриста. Разумеется, что на вопрос о происхождении денег он всегда отвечал самым достойным образом, а власти и их агенты не находили нужным перепроверять слова столь достойных джентльменов. Ведь в Англии действительно принято верить на слово... В крайнем случае проверка ограничивалась какими-то несколькими последними месяцами, в крайнем случае парой лет. И тут действительно не было проблем, потому что эти пару лет деньги лежали как миленькие в каком-нибудь солидном швейцарском или каком-нибудь другом банке. Как они туда попали, никто особенно не вникал. А ведь, по-моему, еще Рокфеллер говорил, что тяжелее всего объяснить, откуда взялся первый миллион...

При этом я бы не стал сводить все только к проблеме "русских денег" и вообще ставить знак тождества между "грязными деньгами" и "русскими деньгами". Русские деньги только небольшая часть огромного мирового грязного потока. Это проблема планетарного масштаба, и она касается всех стран в равной степени, как первого, так и второго, и третьего мира. Есть мнение, и оно не лишено оснований, что современная экономика Запада, особенно после кризиса 2008 года, не может существовать без вливания грязного "кэша". Отсюда и "сложности перевода" — одна рука борется с отмыванием денег, а вторая засыпает в систему стиральный порошок. Это сложная тема и решать ее будут долго. Но надо отдать должное России. Своими неуклюжими и вызывающими действиями она сумела пробудить Европу ото сна и теперь, рано или поздно, тему дожмут», — сказал Владимир Пастухов «Полит.ру».

Polit.ru